Аннотация. В статье проанализирована метафора трагедии сердца в «Донских рассказах» М.А. Шолохова. Автор статьи рассматривает амбивалентность семантики сердца на примере рассказов «Родинка», «Алёшкино сердце» и «Нахалёнок» и приходит к выводу о том, что сердце становится мерилом человеческих поступков, показателем того, на что каждый способен.
Ключевые слова: Шолохов, сердце, «Донские рассказы», «Родинка», «Алёшкино сердце», «Нахалёнок».
Сердце – это место средоточия чувств и переживаний человека [1, c. 138], поэтому многие писатели используют этот образ для передачи истинных ощущений героя. А.С. Серафимович восхищается образным языком М.А. Шолохова, который помогает правильно понять человека в произведении [5], а сам автор дает совет начинающим писателям, говоря, что творчество «надо приблизить к своему сердцу», чтобы оно имело будущее [7, c. 54]. Тема войны встречается в произведениях многих авторов и в композиции художественного текста создает ряд оппозиций: война – мир, добро – зло, жизнь – смерть и др. [8], [10]. Сердце у Шолохова – амбивалентный образ, который становится показателем человечности, образ не постоянный и не однозначный: с одной стороны – это символ злого и жестокого сердца, с другой – символ сострадания и доброты.
«Жизнь сердца» можно встретить в эпическом произведении «Тихий Дон» и в рассказе «Судьба человека», но первые «трагедии сердца» мы встречаем в «Донских рассказах» – раннем творчестве автора [3, с. 8]. Образ сердца, т.е. глубокого страдания и сопереживания людям, является сквозным в цикле, но он не однозначный. Его амбивалентность можно проанализировать на примере рассказов «Родинка», «Алёшкино сердце» и «Нахалёнок».
Один из рассказов цикла имеет характерное метафорическое название. В рассказе «Алёшкино сердце» яркий образ появляется уже в первых предложениях произведения [6, с. 58] и сохраняется до последних строк [6, с. 78]. Повествование ведется от лица автора, а образ главного героя раскрывается поступательно. При этом слова Алёшки передаются через несобственно прямую речь, что приближает персонажа к читателю. Постепенно читатель начинает видеть события не со стороны, а от лица самого героя, это позволяет понять мысли и переживания мальчика.
Война искажает привычную картину мира, перед нами семья Алёшки, в которой дети пухнут от голода и вынуждены самостоятельно искать пропитание: Алёшка радуется «еще тепленькому трупику жеребенка»; Нюратка погибает, объевшись мяса после долгого истощения; Полька, «убитая едой», засыпает в доме Макарчихи, после чего хозяйка кидает девочку в обвалившийся колодец и прикидывает землей.
Несмотря на то, что жуткая сцена смерти старшей сестры происходила на глазах Алёшки, голод заставляет его самого пробраться в соседский дом, чтобы выпить молока. Страх, который наводит Макарчиха на Алёшку, показан через ощущения ребенка: «Тарахтящее сердце» и «помутнение в глазах» – острая необходимость в удовлетворении базовой потребности принуждает мальчика пойти на «преступление». Соседка не оставляет «кражи» без наказания, и позже Алёшка скажет: «Меня Макарчиха убивала…» [6, с. 64].
Мама говорила мальчику, что тот, у кого зубы редкие, имеет мягкое сердце, а это как раз про Алёшку [6, с. 73]. Доброе сердце ребенка не способно обижаться или ненавидеть кого-то. Искренний, незлобливый и всепрощающий мальчик отражает народный характер русского человека [4, c. 20].
Ожесточенность военных условий не подавляет его доброты, а лишь создает ситуацию для проявления природного героизма. Желание «помочь своим» не могло помешать человеческой доброте: решение закрыть телом гранату приходит к Алёшке мгновенно, он не рассматривает других вариантов. Ведь пожертвовать своей жизнью для мальчика реальнее, чем убить невинного ребенка. Вопрос о том, как остаться человеком на войне, рассмотрен в произведениях других авторов. М.М. Полехина пишет, что для этого нужно пойти против своего страха, противостоять чудовищной машине разрушения и помнить о важности человеческой жизни, когда не понятно, что будет дальше [9].
Чистого и добродушного Мишку мы видим в рассказе «Нахалёнок». Прозвище мальчика, которое появилось у него при рождении [6, с. 142], передает его постоянное желание проказничать и забавляться [2]. Сердечная реакция сопровождает все красочные и сильные эмоции ребенка: страшный сон заставляет сердце биться чаще [6, c. 136], а злые слова про папу соседских мальчишек заставляют сердце сжиматься. Рассказы про Ленина настолько впечатляют Мишку, что он готов пожертвовать всем вещественным, лишь бы получить заветную фотокарточку. Когда фото наконец оказывается у него, он прижимает его к сердцу «крепко-накрепко». Шолохов правдиво передает подвижность и непосредственность ребенка, используя сравнение для более точной передачи детской мимики: «брови сдвинул по-дедовски, строгость на себя напустил и за отцовы усы ухватился».
Однако, когда Мишка видит тело отца, израненного саблей, у него не сжимается и не бьется сильнее сердце, скорее всего он не понимает, что произошло («вздрогнул, словно кто-то сзади ударил его по ногам… взглянул еще раз … и прыгнул на повозку», «Батянюшка, встань!»). Здесь мы видим, как автор делает акцент на описании происходящего, а не переживаний главного героя [6, с. 162]. Вероятно, это является одним из показателей взросления, когда человек больше внимания уделяет не себе, а окружающему. Цветовая гамма в повествовании показывает значение произошедшего: в один момент яркий и счастливый мир Нахалёнка становится тихим и черным («едут в темноте», «дед зашептал», «молча кивнул», «ночь месячная», «Мишке страшно») [4, c. 21]. Классово-социальный конфликт приводит к тому, что маленький мальчик вынужден повзрослеть раньше времени и перенять роль отца, чтобы передать информацию солдатам, потому что дед «стар» и «не влезет на коня».
Вспоминая о войне, Шолохов рассуждал о том, какое множество людей осиротело за этот период: «Детское сердце, на всю жизнь раненное смертью того, кто погиб в бою, сожмется перед сном от случайного воспоминания с недетской тоской» [7, с. 120]. Эти слова подтверждают мысль о том, что «трагедия сердца» заставляет ребенка взрослеть.
Амбивалентность образа сердца раскрывается при рассмотрении персонажа Макарчихи. Гражданская война оказывается своеобразной лакмусовой бумажкой, выделяющей природные качества человека. Внутреннее противоречие особенно ярко, когда мы видим изменение дома и самой Макарчихи на Троицу: «пол усыпан чабрецом и богородицыной травкой», «шальку достала праздничную». Но прямо в предыдущем абзаце мы узнаем, что «убив» Алёшку, она бросает его вялое тело на ил, а еще раньше самостоятельно убивает маленькую девочку, сестру Алёшки, которая влезла в дом.
Такого же жестокосердного персонажа мы видим в рассказе «Бахчевник» – отец, который смог самостоятельно убить жену и желал смерти своим сыновьям [6, с. 87, 83]. Рассказывая о жестокости мужчины Митьке, соседка называет мальчика «сердешный», что создает акцент на наличии сердца у ребенка и вероятном отсутствии его у Анисима Петровича. Хладнокровие отца так пугает, потому что поводом для убийства послужила доброта матери по отношению к пленным.
Братоубийственная война разделила многие семьи, но, чтобы лишить жизни своего ребенка, нужно иметь особую безжалостность, «Родинка» повествует об этом. Насильственный разрыв кровных связей становится главной трагедией рассказа. Читатель видит, как осознание произошедшего меняет героя: из яростного врага Красных, готового на все ради победы, атаман превращается в человека, пережившего самую большую утрату в своей жизни. Каждый из них боролся за идею, но нарушение родственной связи способно пробудить истинные качества человека, превращая убийство врага в трагедию сердца. Автор передает разницу в ощущениях героя через скорость течения времени: беспорядочные торопливые действия понятны, по множеству однородных сказуемых («дёрнул», «сорвал», «увидел»), тут же практически полная остановка времени, в решающий момент «узнавания». Предложение, в котором атаман разувает красного, обрывается при появлении родинки «с голубиное яйцо», теперь уже появляются слова «медленно», «боясь разбудить», «всмотрелся». Николька продолжал молчать, несмотря на крики отца, он «будто боялся проговориться о чем-то неизмеримо большом и важном», позже эта идея запредельной тайны погибшего ребенка найдет свое отражение в рассказе «Судьба человека» [3, c. 10].
Цикл «Донские рассказы» рассказывает о Гражданской войне, о губительной трагедии народа и о самих людях. Сердце становится мерилом человеческих поступков, показателем того, на что каждый способен. Герои рассказов попадают в сложные жизненные ситуации, но их характер не зависит от этого: каждый день Алёшки наполнен страшными событиями, но доброе сердце мальчика предпочитает пожертвовать собой, а не убить невинных; Мишка вынужден повзрослеть в 7 лет, потому что война отнимает у него отца. Доброму и мягкому сердцу противопоставлен образ жестокого сердца, который нашел свое отражение в персонажах Макарчихи и Анисима Петровича. Уважение, достоинство и ценность человеческой жизни, право ребенка на детство во время Гражданской войны отстаивали и другие писатели, такие как В.Г. Короленко, М. Горький, А. Серафимович, Л. Рейснер [9, c. 584].
The tragedy of the heart in «Donskie rasskazy» by M.A. Sholokhov
Zhukova A.V.,
bachelor of the 3 course of Moscow city University, Moscow
Research supervisor:
Shchelokova Larisa Ivanovna,
Associate Professor of the Department of Russian Literature of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Candidate of Philology, Associate Professor.
Annotation. The article analyzes the metaphor of the tragedy of the heart in «Donskie rasskazy» by M.A. Sholokhov. The author of the article examines the ambivalence of the semantics of the heart on the example of the stories «Rodinka», «Alyoshkino serdce», «Nahalyonok» and comes to the conclusion that the heart becomes a measure of human actions, an indicator of what everyone is capable of.
Keyword: Sholokhov, heart, «Donskie rasskazy», «Rodinka», «Alyoshkino serdce», «Nahalyonok».
- Вышлов Е.В. Сердце как центральный духовно-эмоциональный орган. // Сиб. мед. журн. (Томск). 2007. Т. 22. № 2. С. 137-139.
- Качко О. Слово. Мир Шолохова. (дата обращения: 05.11.2020).
- Муравьёва Н.М. Мотив страдающего сердца в эпическом пространстве рассказа М.А. Шолохова «Судьба человека». // Вопросы филологических наук. 2007. № 4. С. 8-11.
- Муравьёва Н.М. Проза М.А. Шолохова: онтология, эпическая стратегия характеров, поэтика: Автореф. дис. … д-ра филол. наук: 10.01.01. Тамбов, 2007. 52 с.
- Петелин В. Донские рассказы. Вступление.(дата обращения: 05.11.2020).
- Шолохов М.А. Донские рассказы; Судьба человека: рассказы и повесть / Михаил Александрович Шолохов; вступ. ст. Н. Федя. М., 2008. 270 с.
- Шолохов М.А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 8. М., 1980. 432 с.
- Щелокова Л.И. Амбивалентность конфликта личности и истории в прозе Б. Пильняка («Голый год», «Повесть непогашенной луны»). // Вопросы филологии и преподавания филологических дисциплин: Сборник научных и публицистических статей, посвященных памяти профессора А.П. Ауэра. Вып. II / Отв. ред. М.И. Бондаренко. Коломна, 2017. С. 256-262.
- Щелокова Л.И. Ценностные ориентиры публицистики периода Гражданской войны. // Revitalizace hodnot: umění a literatura IV (Brno). 2019. C. 575-586.
- Polekhina M.M. Conceptualization of the Fear of Non-Being in the Book About War «My Lieutenant» by Daniil Granin (on Actualization of Universal Binary Oppositions). // Журнал Сибирского федерального университета. Серия: Гуманитарные науки. 2016. Т. 9. № 5. С. 1181-1190.
- Vyshlov E.V. Heart as the central spiritual and emotional organ. // Sib. honey. magazine. (Tomsk). 2007. T. 22. № 2. Page 137-139.
- Cachko O. Word. Sholokhov's world. (date of the address: 05.11.2020).
- Muravyova N.M. Motive of a suffering heart in the epic space of M.A. Sholokhov's story «The Fate of Man». // Questions of Philological Sciences. 2007. № 4. Page: 8-11.
- Muravyova N.M. Prose M.A. Sholokhov: ontology, epic character strategy, poetics: Autoref. dis.... Dr. Philol. Sciences: 10.01.01. Tambov, 2007. 52 pages.
- Petelin V. Don stories. Introduction.(date of the address: 05.11.2020).
- Sholokhov M.A. Don stories; The fate of a man: stories and short story/Mikhail Alexandrovich Sholokhov; a leap. Art. N. Fedya. M.: 2008. 270 pages.
- Sholokhov M.A. Collected works: In 8 tons. T. 8. M.: 1980. 432 pages.
- Schelokova L.I. The ambivalence of the conflict of personality and history in prose by B. Pilnyak («The Naked Year», «The Tale of the Outstanding Moon»). // Questions of philology and teaching of philological disciplines: A collection of scientific and journalistic articles dedicated to the memory of Professor A.P. Auer. Out. II / Otv. ed. M.I. Bondarenko. Kolomna, 2017. Page: 256-262.
- Schelokova L.I. Value guidelines for journalism of the Civil War period. // Revitalizace hodnot: umění a literatura IV (Brno). 2019. C. 575-586.
- Polekhina M.M. Conceptualization of the Fear of Non-Being in the Book About War «My Lieutenant» by Daniil Granin (on Actualization of Universal Binary Oppositions). // Journal of the Siberian Federal University. Series: Humanitarian sciences. 2016. T. 9. № 5. Page 1181-1190.