Аннотация. В статье рассматриваются три перевода Молитвы Господней (Мф 6:9-13) на японский язык, выполненных в разные исторические периоды: католический 1591 г. (Дотириина Кириситан), православный конца XIX в. и межконфессиональный середины XX в. Исследование фокусируется на лингвистических, стилистических и культурных особенностях каждого перевода, включая использование архаичных форм, специфической лексики и эволюции грамматических норм. Подчёркивается влияние конфессиональных традиций и исторического контекста на формирование религиозного языка в Японии.
Ключевые слова: христианство, Япония, перевод, Библия, архаизмы, иезуиты, гоноратив.
Христианство в Японии имеет сравнительно недолгую, но трудную историю [6, c. 46-52]. Впервые попав на острова вместе с иберийскими (испанскими и португальскими) иезуитами [3, с. 25-38], [4, с. 507-516], [5, с. 218-233], уже к концу XVI века оно подготовило их силами неполный перевод Священного Писания на японский язык. Именно он послужил исходной точкой бытования Священного Писания в Японии [1], [2].
Текстологическая история Библии в Японии сложна. Она испытала помимо первоначального католического импульса еще две волны влияний. Первой из них была православная (2-я пол. XIX в.), появившаяся вскоре после открытия страны [7, с. 35]; [8, с. 589-594], а затем современная христианская межконфессиональная.
Работа посвящена рассмотрению особенностей текстологической истории Священного Писания на примере текста Молитвы Господней из Евангелия от Матфея (глава 6, стихи с 9 по 13).
Три перевода, которые мы рассмотрим, это – католический перевод 1591 года под названием Дотириина Кириситан どちりなきりしたん (1); православное издание конца XIX века (2); и изданная в середине прошлого столетия межконфессиональная (3), созданная совместно католиками и протестантами современная версия, которая и в современное время используется японскими христианами.
«Отче наш, сущий на небесах!» – открывающая строка всей молитвы. Уже по её структуре и содержанию мы сможем чётко увидеть разницу трех версий в подходах к переводу:
天に御座ます我等が御をや / Тэн ни овасимасу варэра га онъоя (1);
天に在す我等の父よ / Тэн ни масимасу варэра но тити ё (2);
天におられるわたしたちの父よ/ Тэн ни орарэру ватаситати но тити ё (3).
Прежде всего следует отметить, что первые два перевода выполнены на литературном языке, отражающем нормы конца XVI и конца XIX веков соответственно. В противоположность этому, третий перевод выделяется использованием языковых средств, характерных для послевоенной и послереформенной стадии развития литературного языка, что придаёт ему стилистическую близость к современному языковому узусу.
Все три перевода используется лексема 天 (тэн) для обозначения слова «Небеса». Однако, во всех трех переводах употребляются разные глаголы для обозначения прибывания. Католический перевод прибегает к глаголу 御座します(васимасу), используя приставку чего-то Августейшего и кандзи пребывания. Православная версия от приставки отказывается и лишь использует кейго-глагол 在す (масимасу), этим же руководствуется и межконфессиональная версия, но уже с глаголомおられる (орарэру). Местоимение «наш» одинаково в первых двух версиях – 我等 (варэра), а в католическом переводе мы наблюдаем более архаичный способ употребленияが (га) в качестве показателя родительного падежа, в отличие от православного и более привычного нам の (но). Когда речь доходит до Отца, то католическая версия отличается тем, что употребляет слово 御をや (онъоя), буквально – Августейший родитель.
«Да святится имя Твоё»:
御名をたふとまれたまへ / Мина о то:томарэ тамаэ (1);
願はくは爾の名は聖とせられ / Нэгавакува нандзи но на ва сэй то сэраре (2);
御名が崇められますように / Мина га агамэрарэмасу ё:ни (3).
Здесь мы сразу замечаем два случая использования слова 御名 (мина), Августейшее имя, которое в наши дни используется при таком чтении именно в христианских контекстах имени Бога. Православная версия обходится с этим несколько иначе, используя просто 名 (на), но ставя его после высокопарного местоимения爾 (нандзи), приближая его по смыслу к 御名 (мина). Что же касается глагола, то здесь все три версии используют свой уникальный подход. Католики предпочли глагол, который почти не используется в современном японском, что исторически логично, и имеет несколько вариантов произношения – たふとまれ (то:тому, таттому и таттобу), что означает «дорожить, ценить, уважать, почитать». Глагол православной версии более понятен – 聖とする (сэй то суру), «чтить священным», поставленный в страдательный залог. Наконец, межконфессиональная версия предпочла 崇める (агамэру) в страдательном залоге «почитать, глубоко уважать».
Все три версии также по-своему переносят значение желания того, чтобы что-то произошло. Архаичный, и ныне воспринимаемый как глубоко мужественный, вариант たまへ (тамаэ) используется католиками. Православный перевод поставил данную конструкцию в начало – 願はくは (нэгавакува), «желаю, надеюсь, ах, если бы». Межконфессиональная версия использует стандартную для современного языка конструкцию пожелания ように (ё:ни).
«Да приидет царствие Твоё»:
御代きたりたまへ / Миё китари тамаэ (1);
爾の國は來り / Нандзи но куни ва кири (2);
御国が来ますように / Микуни га кимасу ё:ни (3).
Католики переводят «царствие» как 御代 (миё), Августейший век, в то время как православная версия использует старинный кандзи для國 (куни), а межконфессиональная версия御国 (микуни), как Августейшее государство. Все три перевода пользуются одним глаголом 来る (куру).
«Да будет воля Твоя и на земле, как на небе»:
天にをひて御おんたあでのまゝなるごとく地にをひてもあらせたまへ / Тэн ни ойтэ вонтандэ но мама нару готоку ти ни ойтэ мо арасэ тамаэ (1);
爾の旨は、天に行はるるが如く、地にも行はれん / Нандзи но мунэ ва, тэн ни оконаваруру га готоку, ти ни оконаварэн (2);
御心が行われますように、天におけるように地の上にも / Микокоро га оконаварэмасу ё:ни, тэн ни окэру ё:ни ти но уэ ни мо (3).
Интересно выделить здесь католический перевод воли, как прямого заимствования португальского 御おんたあで (вотанде). Сделан был выбор в пользу такого слова ради его выделения на фоне обыкновенной японской лексики и донесения отдельного, христианского смысла. Православная версия прибегает к использованию слова 旨 (мунэ), что имеет несколько значений, в том числе волю, повеление, или желание, в том числе Императора, т.е. Августейшие. Слово 御心 (микокоро) в межконфессиональном переводе и до сих пор используется многими протестантами как синоним Божьей Воли. Обе старинные версии пользуются словом 如く (готоку), более архаичным синонимом ように (ё:ни). Первый перевод в качестве глагола использует まゝなる (маманару), таким образом выражая желание того, чтобы что-то пребывало в таком же виде, как пребывает что-то иное. Православная и межконфессиональные версии прибегают к глаголу 行う (оконау), в первом случае спрягая его, по правилам старояпонского языка, в положение 行はるる (оконаваруру), которое передаёт страдательный залог, и行はれん (оконаварэн), которое выражает и страдательный, и побудительный залоги. Более современная межконфессиональная версия же ставит глагол в более привычную нам форму пассива 行われます (оконаварэмасу).
«Хлеб наш насущный дай нам на сей день»:
我等が日々の御やしなひを今日与へたびたまへ / Варэра га нитинити но оясинай о коннити атаэ табитамаэ (1);
我が日用の糧を今日我等に與へ給へ / Вага нитиё: но катэ о коннити варэра ни атаэ тамаэ (2);
わたしたちに必要な糧を今日与えてください / Ватаситати ни хицуйо:на катэ о кёу атаэ кудасай (3).
Католическая версия в данном случае использует слово やしなひ (ясинай) с Августейшей приставкой, выражая смысл «Августейшего продовольствия, пропитания, вскармливания». Там же мы наблюдаем сочетание たびたまへ (табитамаэ), наложенные друг на друга два слова прошения, в то время как во всех предыдущих строках мы наблюдали лишьたまへ (тамаэ). Следующие два перевода используют слово糧 (катэ), т.е. продовольствие, пища. Православный глагол與へる (атаэру) записан старым вариантом кандзи, который не наблюдается даже в католическом переводе образца конца XVI века.
«И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим»:
我等よりおひたる人にゆるし申ごとく我等おひ奉る事をゆるしたまへ / Варэра ёри оитару хито ни юрусимосу готоку варэра ои татэмацу о юруси тамаэ (1);
我等に債ある者を我等免す如く、我等の債ある者を免し給へ / Варэра ни оимэ ару моно о варэра юрусу готоку, варэра но оимэ ару моно о юруси тамаэ (2);
わたしたちの負い目を赦してください、わたしたちも自分に負い目のある人を赦しましたように / Ватаситати но оимэ о юруситэ кудасай, ватаситати мо дзибун ни оимэ но ару хито о юрусите ёуни (3).
Здесь особый интерес представляет сложная конструкция католического предложения, записанного архаически как в манере письма, так и в его содержании. Стоит отметить использованный ими глагол ゆるし申す (юрусимосу), как выражающий конкретно смиренную просьбу. Тот же глагол免す (юрусу) в православном изводе записан с использованием в настоящее время редко употребляемого иероглифа, а слово «должник» переводится как債ある者 (оимэ ару моно). Соответственно, «долг» и «должник» в межконфессиональной версии переводятся как 負い目 / 負い目のある人 (оимэ и оимэ но ару хито). Глагол赦す (юрусу) здесь же записан таким кандзи, который чаще своего более распространённого варианта используется в конкретном смысле прощения, в то время как ゆるす (юрусу) сам по себе имеет гораздо более широкий спектр значений.
«И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого»:
我等をてんたさんにはなし給ふ事なかれ、我等をけうあくよりのがしたまへ / Варэра о тэнтасан ни ханаси тамау кото накарэ, варэра о кё:аку ёри ногаси тамаэ (1);
我等を誘に導かず、猶我等を凶惡よる救ひ給へ / Варэра о изанай ни митибиказу, нао варэра о кё:аку ёру сукуи тамаэ (2);
わたしたちを誘惑に遭わせず、悪い者から救ってください / Ватаситати о юуваку ни авасэзу, варуй моно каза сукуттэ кудасай (3).
В католической версии мы вновь встречаем использование непереведённого португальского слова ради доведения христианской мысли до читающей аудитории. В качестве глаголов авторы используют はなす (ханасу) и のがす (ногасу), создавая смысл того, что произносящий молитву просит, чтобы Бог не отпускал его в искушение и удалил его от зла. В православной и межконфессиональной версиях применяется глагол救う (сукуу), означающий «спасать».
Подводя итоги, мы можем прийти к следующим выводам. Католический перевод нередко прибегает к прямому заимствованию слов в японский язык для выражения тех или иных аспектов христианской веры, в то время как православный извод пользуется намеренно архаичными грамматическими формами и выражениями, которые, при этом, являются целиком и полностью японскими по своему происхождению. Межконфессиональная версия образца середины XX века же создавалась в условиях реформированного послевоенного японского языка, что внесло свои коррективы в процесс перевода, отдав предпочтение разговорному варианту языка, что отражал речь обычных людей и был им гораздо более понятен.
Все три перевода позволяют нам погрузиться глубже в историю соприкосновения христианства и Японии и увидеть то, как в разные эпохи разные ветви христианской веры по-своему оказывали влияние и сами подвергались влиянию японской культуры и языка.
Список литературы:
- Бесстремянная Г.Е. Христианство и Библия в Японии. Ч. 1: Исторический очерк и лингвистический анализ. М.: Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата, 2006. 318 с.
- Бесстремянная Г.Е. Христианство и Библия в Японии. Ч. 2: Церковнославянско-японский православный словарь. М.: Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата, 2006. 220 с.
- Волосюк О.В. Испания и Япония: первые контакты в XVI веке // Новая и новейшая история, 2014. №3. С. 25-38.
- Волосюк О.В. Япония в письмах испанских иезуитов второй половины XVI в.: Косме де Торрес // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки, 2014. №24(710). С. 507-516.
- Ким Э.Г. Недолгое свидание. Христианская миссия в Японии (1549-1614) // Книга японских обыкновений / сост. А.Н. Мещеряков. М.: Наталис, 1999. С. 218-233.
- Мещеряков А.Н. «Христианское столетие» в Японии: проблема культурного отторжения // Восток, 1993. №5. С. 46-52.
- Саблина Э.Б. 150 лет Православия в Японии. История Японской Православной Церкви и её основатель Святитель Николай. М.: АИРО-XXI; СПб.: Дмитрий Буланин, 2006. 528 с.
- Япония: цивилизация, культура, язык / Е.М. Османов, А.В. Филиппов, А.И. Габитова [и др.]. СПб: Art-xpress, 2022. 693 с.
Three Japanese translations of the Lord's prayer: a comparative analysis
Bolgov D.N.,
bachelor of 3 course of the Moscow City University, Moscow
Research supervisor:
Gamaley Maxim Sergeevich,
Associate Professor, Department of Japanese Language, Institute of Foreign Languages, Moscow City University, Candidate of Historical Sciences
Abstract. The article examines three translations of the Lord's Prayer (Matthew 6:9-13) into Japanese, made in different historical periods: the Catholic translation of 1591 (Dotirina Kirishitan), the Orthodox version of the late 19th century, and the interfaith version of the mid-20th century. The study focuses on the linguistic, stylistic, and cultural features of each translation, including the use of archaic forms, specific vocabulary, and the evolution of grammatical norms. Particular emphasis is placed on the influence of confessional traditions and historical context on the formation of religious language in Japan.
Keywords: Christianity, Japan, translation, Bible, archaisms, Jesuits, Our Father, keigo.
References:
- Besstremyannaya G.E. Christianity and the Bible in Japan. Part 1: Historical essay and linguistic analysis. Moscow: Department of External Church Relations of the Moscow Patriarchate, 2006. 318 p.
- Besstremyannaya G.E. Christianity and the Bible in Japan. Part 2: Church Slavonic-Japanese Orthodox Dictionary. Moscow: Department of External Church Relations of the Moscow Patriarchate, 2006. 220 p.
- Volosyuk O.V. Spain and Japan: First Contacts in the 16th Century // New and Contemporary History, 2014. №3.: 25-38.
- Volosyuk O.V. Japan in the Letters of Spanish Jesuits of the Second Half of the 16th Century: Cosme de Torres // Bulletin of the Moscow State Linguistic University. Humanities, 2014. №24(710).: 507-516.
- Kim E.G. A Short Date. Christian Mission in Japan (1549-1614) // Book of Japanese Customs / compiled by A.N. Meshcheryakov. Moscow: Natalis, 1999.: 218-233.
- Meshcheryakov A.N. «Christian Century» in Japan: The Problem of Cultural Rejection // Vostok. 1993. №5.: 46-52.
- Sablina E.B. 150 Years of Orthodoxy in Japan. History of the Japanese Orthodox Church and its founder St. Nicholas. Moscow: AIRO-XXI; St. Petersburg: Dmitry Bulanin, 2006. 528 p.
- Japan: civilization, culture, language / E.M. Osmanov, A.V. Filippov, A.I. Gabitova [and others]. St. Petersburg: Art-xpress, 2022. 693 p.