Аннотация. В статье исследуются вопросы ответственности несовершеннолетних наследников по обязательствам наследодателя, включая механизмы защиты их прав и законных интересов при удовлетворении требований кредиторов и обращении взыскания на наследственное имущество. Анализируется противоречие между нормами наследственного права, регулирующими право на обязательную долю в наследстве, и ответственностью наследников по долгам наследодателя. Рассматривается соответствие законодательных положений декларативным нормам Конституции, их практическая реализация, а также степень обеспечения прав несовершеннолетних наследников. Предлагаются меры по совершенствованию нормативной базы в части ограничения ответственности несовершеннолетних наследников по долговым обязательствам наследодателя.
Ключевые слова: несовершеннолетний наследник, долговые обязательства наследодателя, приоритет прав, социально уязвимые группы, защита прав и законных интересов несовершеннолетних.
Действующее гражданское законодательство Российской Федерации, регламентирующее наследственные отношения, закрепляет принцип универсального правопреемства, согласно которому наследники приобретают не только имущественные права, но и обязательства наследодателя.
Статья 1175 Гражданского кодекса РФ устанавливает солидарную ответственность наследников по долговым обязательствам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к ним наследственного имущества [7]. Примечательно, что законодатель не предусматривает каких-либо исключений из этого правила. Круг лиц определён достаточно широко – наследники, вступившие в права на наследство. При этом, наследником может быть несовершеннолетнее лицо, а также еще не родившийся наследник – насцитурус [3].
В рамках семейного законодательства предусмотрен механизм реализации ответственности через законных представителей несовершеннолетнего наследника. При этом ключевое значение приобретает критерий добросовестности таких представителей, которые обязаны действовать исключительно в интересах ребенка. Однако следует подчеркнуть, что субъектом ответственности перед кредиторами остается именно несовершеннолетний наследник. И кредиторы, обращаясь к законному представителю, непосредственно обращаются именно к несовершеннолетнему. Законного представителя в данном случае нельзя причислять к субъектам таких правоотношений, поскольку он не является наследником, а лишь своего рода «контактным лицом». Такой механизм оправданно используется ввиду того обстоятельства, что несовершеннолетний в силу особенностей психологического и возрастного развития не способен принимать решения относительно распоряжения перешедшего к нему наследства.
Институт отказа несовершеннолетнего наследника (законного представителя) от наследства, хотя и предусмотрен законодателем, существенно ограничен необходимостью получения предварительного разрешения органов опеки и попечительства [2]. Данная правовая конструкция направлена на защиту имущественных прав несовершеннолетних, которые в силу возрастных особенностей не могут в полной мере осознавать последствия своих решений [6].
Следовательно, законодатель возлагает на несовершеннолетних наследников равную с иными наследниками ответственность по обязательствам наследодателя.
Абсолютное и ничем не обусловленное право кредиторов предъявлять требования к наследникам, включая возможность обращения взыскания на имущество, перешедшее к несовершеннолетним, фактически ограничивает реализацию закрепленного в Конституции права детей на достойные условия жизни и воспитания [9]. И, как отмечает А.П. Сергеев, солидарная ответственность наследников, включая несовершеннолетних, противоречит принципу охраны интересов детей, закрепленному в статье 38 Конституции РФ и статье 27 Конвенции ООН «O правах ребёнка» [1].
Такое правовое регулирование вступает в противоречие с принципом особой защиты детства, поскольку ставит имущественные интересы кредиторов выше социальных прав ребенка и не учитывает особый статус несовершеннолетних как социально уязвимой категории. При этом сохраняется формальное равенство правового положения всех наследников без учета их возрастных особенностей и степени социальной защищенности.
Особого рассмотрения требует институт обязательной доли в наследстве, закрепленный в статье 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации. Данная правовая норма призвана гарантировать защиту имущественных интересов нетрудоспособных членов семьи наследодателя, а также лиц, которые после его смерти лишаются средств к существованию, ранее предоставлявшихся умершим. Законодатель устанавливает исчерпывающий перечень обязательных наследников, не допускающий расширительного толкования, что подчеркивает строго определенный характер данной категории правопреемников. Круг лиц, имеющих право на обязательную долю, включает социально незащищенные и экономически уязвимые группы населения. При этом особое место среди них занимают несовершеннолетние, и в первую очередь малолетние дети, что обусловлено их возрастной незрелостью, отсутствием сформированной правовой дееспособности и особой потребностью в материальной поддержке в связи с продолжающимся физическим и психическим развитием. Соответственно, гарантия несовершеннолетним детям обязательной доли в наследстве не освобождает их от ответственности по долгам. Это создает ситуацию, когда наследник, получив имущество, вынужден его реализовывать для погашения долгов, что лишает его материальной основы для существования.
Наибольшую социальную остроту данная проблема приобретает в отношении несовершеннолетних, находящихся на иждивении законного представителя, в случаях, когда наследодателем являлся один из родителей, не состоявший в зарегистрированном браке со вторым родителем, но при этом добросовестно исполнявший алиментные обязательства перед своими несовершеннолетними детьми. В подобных ситуациях смерть родителя-наследодателя приводит к двойным негативным правовым последствиям: во-первых, прекращаются алиментные выплаты, которые по своей правовой природе относятся к обязательствам, неразрывно связанным с личностями плательщика и получателя; во-вторых, унаследованное имущество, которое является своего рода компенсацией алиментов, может быть подвергнуто взысканию по долгам наследодателя.
Следует особо подчеркнуть, что право на получение алиментов имеет семейно-правовую природу, поскольку вытекает из установленной семейным законодательством обязанности родителей содержать своих несовершеннолетних нетрудоспособных детей. Этот правовой дуализм (наследственно-семейный характер правоотношений) требует особого внимания законодателя при регулировании вопросов ответственности несовершеннолетних наследников.
М.В. Телюкина указывает, что обязательная доля должна быть защищена от взыскания кредиторов, поскольку ее цель – обеспечить минимальный уровень жизни наследника. Данная позиция находит отражение в п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 №9, где подчеркивается, что суды должны учитывать имущественное положение обязательных наследников при рассмотрении требований кредиторов [4].
Исследование содержания статей 1175 и 1149 ГК РФ в аспекте их реализации в отношении несовершеннолетних иждивенцев наследодателя позволяет констатировать существование законодательного противоречия. Правовая коллизия проявляется в дисбалансе между действующим регламентом правового положения несовершеннолетних наследников и международно-правовыми гарантиями защиты детства, сформулированными в статье 27 Конвенции ООН о правах ребенка. Упомянутая международная норма закрепляет неотъемлемое право каждого ребенка на жизненный уровень, достаточный для его всестороннего развития – физического, интеллектуального, духовного, нравственного и социального [8].
В системе национального правового регулирования Российская Федерация последовательно декларирует верховенство прав и свобод личности, возводя их защиту в ранг государственной обязанности. Конституция РФ, закладывая фундамент социальной политики, императивно требует создания необходимых условий для обеспечения достойного уровня жизни и свободного развития человека, уделяя особое внимание защите институтов материнства и детства. Основной закон страны провозглашает Россию социальным государством, в рамках которого одним из ключевых направлений деятельности является поддержка детей-сирот и детей, лишившихся кормильца. Эти конституционные принципы формируют прочную нормативную базу для установления специальных гарантий защиты имущественных прав несовершеннолетних в сфере наследственных отношений.
Важное значение в рассматриваемом контексте имеет положение статьи 4 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» от 24.07.1998 №124-ФЗ, которое закрепляет принцип приоритетности государственной политики в сфере защиты детских интересов [11].
Изложенное позволяет сделать вывод о признании несовершеннолетних особой социально уязвимой категорией граждан, обладающей специфическим правовым положением. При этом их права и законные интересы получают многоуровневую защиту - как на конституционном уровне, так и в системе специального федерального законодательства, что подчеркивает исключительную значимость создания надлежащих условий для жизнеобеспечения и полноценного развития подрастающего поколения. Вместе с тем, несмотря на декларируемую законодателем приоритетность защиты детских интересов, на практике остается нерешенной проблема соотношения требований кредиторов и имущественных прав несовершеннолетних наследников. Действующее законодательство не содержит четких ограничений круга лиц, к которым могут быть предъявлены требования о погашении задолженности наследодателя, что создает правовую неопределенность в вопросах защиты имущественных прав детей.
Сравнительный анализ приоритетности различных видов обязательств позволяет выделить особый статус алиментных платежей в пользу несовершеннолетних наследников. Данные обязательства носят безусловный характер, не подлежат списанию и обладают абсолютным приоритетом перед всеми иными финансовыми требованиями. В этом контексте несовершеннолетние выступают в качестве полноправных кредиторов по отношению к своему родителю, занимая при этом особое положение по сравнению с другими заинтересованными субъектами (финансовыми учреждениями, государственными органами и т.д.), поскольку законодательство предусматривает первоочередное удовлетворение именно алиментных обязательств. В частности, статья 213.27 Федерального закона «O несостоятельности (банкротстве)» устанавливает первоочередность алиментных требований в части удовлетворения всех требований кредиторов в процедуре банкротства гражданина [12]. На наш взгляд, данная норма могла бы применяться судами по аналогии закона при возникновении подобного рода спора.
Однако, современная судебная практика демонстрирует исключительное следование букве закона без применения инструментов устранения пробелов в праве при рассмотрении дел о взыскании задолженности с несовершеннолетних наследников. Суды, как правило, удовлетворяют требования кредиторов, не принимая во внимание такие обстоятельства, как возраст наследника, его социальный статус или фактическое распоряжение наследственной массой. Правовая доктрина однозначно трактует ответственность наследников по обязательствам наследодателя, оставляя за судом дискреционное право оценки конкретных обстоятельств дела в рамках предоставленных дискреционных полномочий. Такая правоприменительная практика, однако, вызывает вопросы с точки зрения баланса интересов кредиторов и особой защиты прав несовершеннолетних.
В качестве показательного примера можно привести решение Черёмушкинского районного суда г. Москвы, оставленный без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, которым были удовлетворены исковые требования ПАО «Сбербанк России» о солидарном взыскании кредитной задолженности с двух несовершеннолетних наследников, находившихся на иждивении законных представителей [10]. А также решение Кузьминского районного суда г. Москвы, которым разрешен тождественный спор между теми ж сторонами, o том же предмете. С правовой точки зрения существенно, что наследодатель, не будучи связан брачными узами с матерями своих детей, тем не менее добросовестно осуществлял алиментные выплаты. Его смерть повлекла за собой существенное ухудшение положения несовершеннолетних: один ребёнок полностью лишился родительской опеки, приобретя статус сироты, тогда как второй остался на попечении матери, воспитывающей его без супруга. При этом назначенное им пособие по потере кормильца, носящее компенсационный характер, объективно не может служить полноценной заменой систематическим алиментным платежам ни с точки зрения размера, ни с позиции гарантированности получения.
Подобная судебная практика вызывает обоснованные сомнения в части соответствия конституционным принципам социальной политики государства. Возникает правовая дилемма: с одной стороны – необходимость защиты интересов кредиторов, с другой – недопустимость ущемления прав несовершеннолетних, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Особого внимания заслуживает положение детей, лишившихся не только одного из родителей – кормильца, но и стабильного материального обеспечения, что прямо противоречит их конституционному праву на достойные условия жизни и развития. Сложившаяся правоприменительная практика вступает в явное противоречие с декларируемыми государством приоритетами в области защиты материнства и детства, где особый акцент делается на обеспечение прав ребенка как высшей социальной ценности. Данный кейс наглядно демонстрирует необходимость пересмотра существующего подхода к вопросу ответственности несовершеннолетних наследников по долговым обязательствам наследодателя.
Сравнительно-правовой анализ показывает, что в ряде зарубежных юрисдикций (в частности, Германии и Франции) разработаны специальные механизмы защиты несовершеннолетних наследников от чрезмерной долговой нагрузки. В качестве характерного примера можно привести положения §1629а Германского гражданского кодекса (BGB), которые устанавливают два важных ограничения: во-первых, ответственность несовершеннолетнего наследника ограничивается стоимостью полученного наследственного имущества; во-вторых, реальное взыскание по таким обязательствам возможно лишь после достижения наследником совершеннолетия [13]. Данная правовая конструкция демонстрирует сбалансированный подход к защите интересов как кредиторов, так и несовершеннолетних правопреемников. В связи с изложенным, логично сделать вывод о необходимости внесения изменений в законодательство. Для устранения коллизии между интересами кредиторов и несовершеннолетних наследников предлагается:
- Ввести возрастной ценз – ограничить возможность взыскания долгов с несовершеннолетних наследников до достижения ими 18 лет.
- Исключить обязательную долю из-под взыскания – закрепить в ст. 1175 ГК РФ положение о том, что обязательная доля не подлежит обращению в счет погашения долгов наследодателя.
- Усилить контроль органов опеки – предусмотреть обязательное участие опеки при рассмотрении исков к несовершеннолетним наследникам.
При этом нужно понимать, что интересы детей в данном случае стоят выше и подкреплены положениями федеральных законов. А кроме того, при разрешении спора гораздо меньший ущерб понесет кредитор, чем несовершеннолетний ребенок, оставшийся на иждивении родителя и получающий пособие по потере кормильца. Внесение соответствующих изменений в ГК РФ позволит согласовать нормы наследственного, семейного и конституционного права, обеспечив баланс интересов кредиторов и социально уязвимых категорий наследников.
Список литературы:
- Гражданское право: учебник: в 3 т. / под ред. А.П. Сергеева. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Проспект, 2021. Т. 1. 1040 с.
- Жумагазиева М.С. Ответственность несовершеннолетних наследников по долгам наследодателя // Вестник магистратуры, 2022. №6-3(129). (дата обращения: 05.12.2024).
- Казанцева А.Е. Защита прав несовершеннолетних и недееспособных наследников // Вестник ОмГУ. Серия. Право, 2016. №4(49). (дата обращения: 05.12.2024).
- Телюкина М.В. Комментарий к разделу V Гражданского кодекса Российской Федерации // Законодательство и экономика, 2002. №№8-10. (дата обращения: 05.12.2024).
- Шарифзянов Р.Э. К вопросу об охране прав несовершеннолетних наследников в России // Вестник науки, 2023. №11(68). (дата обращения: 05.12.2024).
- Швец А.В., Чубукина А.Е. Наследственные права несовершеннолетних // Наследственное право, 2022. №3. С. 34-36.
Нормативно-правовые документы:
- Гражданский кодекс Российской Федерации часть 3 (ГК РФ ч. 3) 26 ноября 2001 года №146-ФЗ // СПС КонсультантПлюс (сайт). (дата обращения: 05.12.2024).
- Конвенция о правах ребенка. Принята резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1989 года. Вступила в силу 02.09.1990. (дата обращения: 05.12.2024).
- Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020), Cт. 3. М.: 2020. 63 с.
- Решение Черёмушкинского районного суда от 25.09.2024 г. по делу №02-5373/2024. (дата обращения: 20.05.2025).
- Федеральный закон от 24.07.1998 №124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации». (дата обращения: 20.05.2025).
- Федеральный закон от 26.10.2002 №127-ФЗ «O несостоятельности (банкротстве)». (дата обращения: 20.05.2025).
- Beschränkung der Minderjährigenhaftung // Bürgerliches Gesetzbuch (BGB). §1629а. (дата обращения: 18.07.2025).
On the issue of the implementation of the rights and legitimate interests of minor heirs
Kulkova E.Е.,
bachelor of 4 course of the Moscow City University, Moscow
Research supervisor:
Golyshev Vadim Grigorievich,
Associate Professor of the Department of Law at the Institute of Economics, Management and Law of the Moscow City Pedagogical University, Candidate of Law, Associate Professor
Abstract. The article examines the issues of responsibility of minor heirs for the obligations of the testator, including mechanisms for protecting their rights and legitimate interests when satisfying creditors' claims and foreclosing on inherited property. The article analyzes the contradiction between the rules of inheritance law governing the right to a mandatory share in the inheritance and the responsibility of heirs for the debts of the testator. The compliance of legislative provisions with the declarative norms of the Constitution, their practical implementation, as well as the degree of ensuring the rights of minor heirs is considered. Measures are proposed to improve the regulatory framework in terms of limiting the liability of minor heirs for the testator's debt obligations.
Keywords: minor heir, testator's debt obligations, priority of rights, socially vulnerable groups, protection of the rights and legitimate interests of minors.
References:
- Civil law: textbook: in 3 vol. / ed. A.P. Sergeeva. Ed. 2nd, revised. and add. Moscow: Prospect, 2021. Vol. 1. 1040 p.
- Zhumagazieva M.S. Responsibility of minor heirs for the debts of the testator // Bulletin of magistracy, 2022. №6-3(129). (date of the address: 05.12.2024).
- Kazantseva A.E. Protection of the rights of minors and incapacitated heirs // OmSU Bulletin. Series. Right, 2016. №4(49). (date of the address: 05.12.2024).
- Telyukina M.V. Commentary on Section V of the Civil Code of the Russian Federation // Legislation and Economics, 2002. №№8-10. (date of the address: 05.12.2024).
- Sharifzyanov R.E. On the issue of protecting the rights of minor heirs in Russia // Bulletin of Science, 2023. №11(68). (date of the address: 05.12.2024).
- Shvets A.V., Chubukina A.E. Inheritance rights of minors // Inheritance law, 2022. №3.: 34-36.
Regulatory documents:
- Part 3 of the Civil Code of the Russian Federation (Civil Code of the Russian Federation, Part 3) November 26, 2001 №146-FZ // SPS ConsultantPlus (website). (date of the address: 05.12.2024).
- Convention on the Rights of the Child. Adopted by UN General Assembly resolution 44/25 of November 20, 1989. The 02.09.1990 came into force. (date of the address: 05.12.2024).
- The Constitution of the Russian Federation (adopted by popular vote on 12.12.1993 with amendments approved during the all-Russian vote on 01.07.2020), Part 3. Moscow: 63 p.
- The decision of the Cheryomushkinsky District Court of 09/25/2024 in case №02-5373/2024. (date of the address: 20.05.2025).
- Federal Law of 24.07.1998 №124-FZ «On Basic Guarantees of the Rights of the Child in the Russian Federation». (date of the address: 20.05.2025).
- Federal Law of 26.10.2002 №127-FZ «On Insolvency (Bankruptcy)». (date of the address: 20.05.2025).
- Limitation of minor liability // German Civil Code (BGB). §1629a. (date of the address: 18.07.2025).